Redemption and etc, фанфикшен Опции

[Ms.Sunshine]

Очень нравится твой стиль письма.

ППКС Очень красиво

[Нина]

Carribean blue прекрасные фанфики, спасибо большое!!!! Читала с удовольствием!

[Carribean blue]

Ms.Sunshine,
Нина,
Oksi

Спасибо большое, девочки, дорогие так приятно

Итак, я вернулась

Название: Куда угодно
Автор: Рыж/Carribean blue
Рейтинг: G
Жанр: Фиклет
Спойлеры: фильм "Турист"
Саммари: Это некий приквел к фильму. Повествует о тех временах, когда наш ненаглядный мистер Пирс видит себя впервые после операции в зажившем и полноценном виде. Почему-то мне захотелось, чтобы он делал это операцию где-нибудь на Востоке, возможно в Саудовской Аравии, у своего старинного знакомого, с коим сейчас и будет обсуждать результаты операции.
Я видела фильм только один раз, поэтому, честно, не помню многих мелочей. В частности национальность нашего героя, если что, надеюсь, он меня простит.
Ещё отдельное извините в сторону грамматики - напрочь не помню как оформлять диалоги.
Навеяно произведениями Макса Фрая, книгой «Мемуары принцессы» и творчеством Адама Ламберта. Да, и такое бывает.


***

Куда угодно

***

В человеке должно быть всё прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли.
А.П.Чехов

***

-По-моему, это не моё лицо, - сообщает Александр Пирс, продолжая ощупывать скулы кончиками пальцев.

-Потому что это действительно не твоё лицо, - медленно отвечает пожилой мужчина восточной внешности. Он удобно расположился на бесконечных подушках небольшого дивана, уплетая виноград,и совершенно не разделял тревоги своего собеседника.

Александр не отходит от большого зеркала, поворачиваясь к нему то одной щекой то другой, вытягивает губы трубочкой, поднимает высоко брови, опускает, хмурит их и снова поднимает.

Мужчина спокойно наблюдает за ним издалека, продолжая поедать одну виноградину за другой, и лишь спустя некоторое время возобновляет разговор:

-Ты скоро привыкнешь, - невозмутимо сообщает он, жестикулируя крупной виноградиной.

-Нет, ты не понимаешь, Карим - почти обречённо отвечает Пирс, - это НЕ МОЁ лицо, - и вновь устремляет взгляд на зеркало.

-Саша, какая разница чьё лицо на тебе сейчас, - почти ласково успокаивает его Карим. Затем отправляет в рот ещё одну виноградину и продолжает: - Моя мама всегда говорила: никогда не доверяй лицам,- он делает паузу и поднимает палец вверх, - Потому что люди меняют тысячи лиц за свою жизнь.

Пирс поворачивается, некоторое время неуверенно смотрит на Карима, затем наконец произносит:

-Мне кажется оно слишком слащавое…

-Ты американец, тебе как раз подойдёт, -парирует мужчина.

-Я англичанин, - вежливо поправляет Пирс.

-Неважно, - отмахивается рукой Карим. – А сейчас, прошу тебя, отойди от зеркала, ты напоминаешь мне мою третью жену Султану, хотя мне сейчас кажется, что даже она проводит у зеркала гораздо меньше времени, а ей, смею тебе напомнить,17 лет.

Пирс усмехается, оставляет зеркало в ожидании новой жертвы и присоединяется к столу Карима, попутно сдувая с лица длинную прядь волос.

-Пожалуй, стоить укоротить их, - кивает он на непослушные прядки. – Со всей этой кутерьмой вокруг моего лица, я совсем забыл о волосах и непозволительно зарос.

-Оставь, тебе идёт, а вот бороду стоит сбрить немедленно.

-Так я стану чуточку легче, - усмехается Пирс.

-Нет, чуточку элегантнее, - невозмутимо отвечает Карим.

Затем он делает пару затяжек из курительной трубки кальяна, медленно выпускает дым из лёгких и неспешно зевает.

-Не поделится ли мудрый восточный мужчина своими мечтаниями со своим заморским гостем? – улыбается Пирс, - а то я всё о своём лице, да о лице. С моей стороны это непозволительно эгоистично, мой друг. Поэтому я бы очень хотел узнать, что может так плотно занять твой разум в этот предвечерний час.

-Я уже слишком стар чтобы мечтать, Саша, - бесстрастно отвечает собеседник.

-Глупости, нельзя быть слишком старым для мечтаний, - не соглашается Пирс.

-Ты так говоришь, потому что ты молод

-Спасибо за комплимент мой друг, пожалуй, я и вправду неплохо сохранился, - расплывается в улыбке Александр

-Неплохо для англичанина, - уточняет Карим.

-Хорошо-хорошо, - соглашается он, - расскажи тогда о чём ты мечтал раньше.

-О чём я мечтал… - медленно повторяет Карим, его взгляд устремляется сквозь небольшое окошко, открывающее взгляду бескрайнюю пустыню, и он продолжает, - Когда я был молод, то мечтал, что однажды превращусь в тысячу маленьких песчинок, и попутный ветер подхватит меня, и я полечу куда угодно … - он несколько секунд молчит, а затем добавляет почти шёпотом, - куда угодно …

-Вот уж никогда бы не подумал, что владелец четырёх дворцов, муж трёх жён и по совместительству наследный принц мечтал о подобных поэтичных вещах! Признаюсь, ты удивляешь меня всё больше…

-В молодости все мечтают о подобных глупостях, - усмехается в ответ Карим.- И именно поэтому сейчас я мечтаю о пятом дворце, четвёртой жене и короне.

Некоторое время они молчат, наслаждаясь идущей на убыль жарой. Затем Александр вновь легонько прикасается к своей щеке и спрашивает:

-Как, думаешь, а ЕЙ понравится?

-Конечно понравится, - отвечает Карим. –Ей нравится всё, что ты делаешь…Пожалуй, это её единственный недостаток.

Александр закрывает глаза и улыбается. Спустя несколько сладких мгновений он предлагает:

-Карим, а не выпить ли нам вина в честь моего скорого отъезда?

-Наконец-то, Саша, ты начал задавать правильные вопросы, - улыбается собеседник. – Сейчас я пошлю слугу за одной знатной бутылочкой. Она стала свидетельницей таких событий, которых тебе было ещё не разглядеть из своей колыбели.

-Попроси его захватить бумагу, - просит Пирс, - мне нужно написать ещё одно важное письмо перед отъездом.

[Oksi]

Ура! Я дождалась! Только вчера вспоминала. ))

Carribean blue, это здорово!

[жизель]

Carribean blue, спасибо!

[Нина]

Carribean blue, спасибо, прекрасно))

[Carribean blue]

Oksi,
жизель,
Нина,
спасибо, дорогие девочки



Всем с нетерпением ждавшим и дождавшимся посвещается.


Название: В дребезги
Автор: Рыж/Carribean blue
Рейтинг: G
Жанр: Джен
Спойлеры: ПКМ 4


***

В дребезги.

***

Из глубины твоей души
Стучит копытом сердце Петербурга.
Саша Васильев.
***


Моя душа спрятана на дне бутылки.

Но я не какой-нибудь волшебный джин или потасканный жизнью любитель выпивки. Хотя пропустить сейчас стаканчик не отказался бы. Желательно чего-нибудь погорячее – времена нынче, знаете ли, не для слабых духом.

Беда в том, что я не знаю, как освободить свою бренную душу из плена глупого стекла.

Клянусь, если для этого было бы необходимо станцевать голым при луне – исполнил бы незамедлительно. Не без ущерба для своей гордости, но сделал бы.

Что угодно. Для спасения моей души.

Боюсь, что даже готов бросить пить. Временно … Хотя бы до тех пор, пока не пройдёт моё раздражения от вида стеклянной посуды – пленительницы всего прекрасного.

Обычно я предпочитаю импровизировать, но это иной случай. Ставки слишком высоки.

Сумасшедшая обезьяна уже который день выводит меня из себя, и запас моего терпения уже на исходе. К тому же мысли о способах расправы над нею начали отнимать у меня слишком много времени.

Я пробовал висеть вниз головой, дабы случайно застрявшая в сапогах мыслишка могла вернуться на место. Тщетно.

Пытался непрерывно спать весь день, в надежде увидеть ответ во сне. Но в мои сны наглым образом прокрались два кремовых эклера, гонявшихся за мной аж до самого Сингапура, угрожая рассказать моему отцу, что это я на самом деле их съел.

Я обошёл вокруг злосчастной бутылки 38 кругов, просидел рядом 23 часа. Смотрел на неё непрерывно 43 минуты, затем дважды моргнул левым глазом, после чего продолжал смотреть ещё 27 минут.

Один раз закрыл бутылку в тёмном месте, а пару раз сам закрывал глаза. На протяжении всего этого времени не оставлял попыток заговорить с ней. В итоге несколько раз мы поругались … 4 раза я накричал, 3 извинился. За последнюю нашу ссору ещё слегка дуюсь. Раз пытался ей спеть, но кажется именно из-за этого мы и поругались.

Когда я находился уже в одном шаге от отчаянии, то услышал в голове знакомый шёпот: «Если ты по-настоящему свободен, то никто не в силах отобрать твою душу, Джеки».

Я сажусь на песок, закрываю глаза и медленно вдыхаю полной грудью солоноватый жаркий воздух. Чувствую лучики заходящего солнца, скользящие по моему лицу.

Поднимаю руку и сжимаю испещрённый множеством зарубок штурвал. Лёгким движением кручу его, меняя курс и направляя корабль по ветру. Ощущаю плавное движение судна по бесконечной как жизнь морской глади.
Слышу, как волны разбиваются о борт, а чайки кричат высоко в небе. Ветер расправляет паруса, корабль набирает ход и …

Я слышу треск стекла.

[Oksi]

Carribean blue, здорово! По мотивам "бутылочной эскадры"?

[жизель]

Carribean blue, Классно!

[Carribean blue]

По мотивам "бутылочной эскадры"?

Да-да


Oksi,
жизель,
спасибочки

[Claire]

Carribean blue, я прочла «В дребезги». Мне очень понравилось. Спасибо тебе!

[CoolCat]

Carribean blue, О)) Как красиво Ваше творчество)))

[Ms.Sunshine]

Carribean blue, очень красиво. Правда, уже читала этот твой фанфик на http://www.pirates-zone.com, но я там не зарегистрирована, поэтому восхищаюсь здесь)

[Carribean blue]

Claire de Lune,
CoolCat,
Ms.Sunshine,
спасибо большое

Ms.Sunshine,
да, я работаю на два фронта

Готовьтесь, друзья, у меня зреет драма

[Нина]

Carribean blue, БРАВО!!! Это потрясающе, мне ужасно понравилось))

[Jusy]

Carribean blue, "В дребезги"! Я в восторге...

Моя душа спрятана на дне бутылки.

И сразу понятно всё!

Как замечательно ты пишешь!

[Carribean blue]

Нина,
Jusy,
Девочки, спасибо большое Знать, что вам нравится - лучшая награда
засмущали совсем, право дело

[Carribean blue]

Итак, драма созрела.


Название: Курс на забвение
Автор: Рыж/Carribean blue
Рейтинг: G
Жанр: Драма
Спойлеры: ПКМ 3
От автора : Идея этого фика возникла у меня после просмотра интервью Йена Макшейна. На вопрос о том, почему пираты пользуются такой популярностью он в числе прочих произнёс следущую фразу - потому что это сказка, в которой никто не умирает по-настоящему. Эта фраза не даёт мне покоя и по сей день.
Изначально задумывалось мини, но ограничиться мини не получилось
Возможно, где-то я перегнула палку.



Курс на забвение.


***

Хранила б нас беда,
Как мы её храним.

Саша Васильев.

***


Алая заря кровавыми пятнами расплывается по небосклону. Корабль плавно покачивается в такт убаюкивающему шелесту волн. Пираты в трюме медленно покачиваются в своих гамаках, напевая в полудрёме извечную песню о бывалых моряках и знойных красотках.

Крысы перебегают из трюма в трюм, поскольку довольствоваться одним только ромом, коего, к слову, здесь предостаточно, не входит в их планы.

Вахтенный мирно посапывает, облокотившись на своё ружьё. Преданный старпом стоит у штурвала, с завидной периодичностью прикладываясь к бутылке, и крехтит о северных ветрах, что, знамо дело, сулят только беду.

И только капитан не находил себе места в этой мирной идиллии. Вот уже которую ночь его мучил один и тот же сон, в котором он камнем шёл ко дну, не имея при этом возможности совершить ни малейшего движения.

И теперь, напрочь утратив покой, он маршировал назад-вперёд по своей каюте.
- Где это видано, а? – вопрошал он постоянно, доходя до конца каюты, затем устремлялся в противоположный угол, где повторял тот же манёвр.

Воспроизводя в очередной раз свой маршрут, капитан резко остановился в середине каюты и, устремив взгляд на собеседника, выпалил в сердцах:
- Нет, ну, капитан! И не может плавать, а? Исключено!

Маленькая обезьянка, сидевшая напротив него, всё это время пытавшаяся разгрызть большущий драгоценный камень, недовольно шикнула и спрыгнула под стол.

-Вот и я говорю, что невозможно! – прикрикнул он.

Когда, спустя примерно час, старпом подбегает к каюте капитана, то сперва он слышит звон бьющегося стекла, а затем раздаётся громогласный крик:
-Тащи сюда ром, обезьяна несчастная!

Гиббс машинально прикладывает руку к поясу, пытаясь нащупать фляжку с ромом, но с удивлением замечает, что её нет.
«Сегодня всё складывается как-то неправильно», - думает он, но затем вспоминает о цели своего визита и с силой толкает дверь в каюту капитана.

- Капитан! - кричит он с порога. И видит, как Джек от неожиданности выпадает из своего кресла и кубарем катится под стол.

Обезьяна одобрительно шипит, а капитан кряхтит что-то на испанском. Судя по тону, он не очень доволен.

У Гиббса нет времени на извинения, поэтому он сразу переходит к делу.

- Капитан, на нас напали!

- Что? – из-под стола появляется шляпа капитана, - Кто посмел?

- Точнее, они ещё не напали, но собираются, - оправдывается Гиббс.

Бровь Джека удивлённо ползёт вверх.

- Королевский флот, - объясняет старпом, - Кажется, хотят взять нас в кольцо.

-Королевский флот? Хм … Давненько, он не интересовался моей персоной, - Джек кажется польщён.

-Что будем делать, кэп? – переминается с ноги на ногу помощник.

- Дадим отпор, само собой разумеется, - в глазах Джека появляются опасные огоньки, и Гиббс в очередной раз убеждается, что его капитан самый настоящий безумец.


***

Джек стоит на капитанском мостике, готовый в любой момент дать отмашку к началу боя. Противник совсем близко, и пираты уже чувствуют запах смертельной схватки.

Сгустившиеся тучи не дают пробиться даже маленькому лучику света, и, кажется, что ещё одна битва сейчас состоится на небесах.

Джек что-то тихо нашёптывает, но Гиббс не может расслышать из-за гула ветра.

Корабли подходят ещё ближе, и один сутулый пират, трясущийся как самая тонкая ветка на осеннем ветру, бросает ружьё и бежит к левому борту, намереваясь обрести спасение в морской пучине.

- Стоять на месте, трус несчастный! – громогласный голос капитана заставляет остановиться несчастного в шаге от избавления.

Пират смотрит то на приближающиеся корабли, то на капитана, словно выбирая, кто же представляет для него большую опасность.

- Это же верная смерть! – наконец подаёт он голос, - Нам не одолеть их никогда! Вы все самоубийцы.

- Прекратите панику, мистер, - сурово обрывает его капитан. – Ваша фамилия часом не Тёрнер? – интересуется он. – Уж больно попахивает от вас рационализмом и предательством.

Друзья, - обращается он теперь ко всем, - Нам ли предаваться упадническим настроениям, а?
С кем-то из вас мы вместе пережили уже много передряг, кого-то я, кажется, вообще вижу впервые, - тут он подозрительно осматривает невысокого араба, стоящего слева от него, – но единый враг сплотит нас всех. - Продолжает он, - Не дадим же слугам очередного короля помешать нам творить своё незаконное, а оттого ещё более прекрасное дело. Да?

-Да!!! – разом поддерживают его все.

- Ну, тогда по местам все! – кричит капитан, и команда рассыпается по кораблю.

Джек улыбается – зачатки мятежа убиты на корню. Он снова невозмутимо начинает что-то нашёптывать, и на этот раз Гиббс может расслышать слова.

Ветер воет, море злится,
Мы, корсары, не сдаёмся.

Джек пристально вглядывается в будто замерший на мгновение океан, а затем продолжает:

Мы – спина к спине – у мачты,
Против тысячи вдвоём.*

***

Но вот корабли поравнялись, и грянул первый залп.
- Биться до конца! – изо всех сил кричит Джек, но его призыв тонет в горячке разразившейся схватки.

Противник гораздо сильнее, но пиратам всё же удаётся сдерживать натиск.

(Мы, корсары, не сдаёмся)
Кругом летят щепки, паруса рвутся, а одна из мачт, кажется, вот-вот упадёт. Джек понимает, что ситуация критическая, но самозабвенно отдаётся сражению.

Он чувствует, нет, верит, что спасение придёт.

(Против тысячи вдвоём)

Джек ловко уворачивается от двух солдат, сталкивает их между собой и бежит с палубы на капитанский мостик. Он видит сражающегося командора. Если разобраться с ним, то можно получить преимущество.

Джек устремляется к нему, но тут, капитан слышит громкий хлопок, и отвратительно неестественный запах пороха повисает в воздухе.


***
***

Более всего Джек любит предрассветное марево. Пору, когда ночные кошмары отступают, морские бури затихают и корабль, плавно покачиваясь, безмятежно выплывает навстречу новому дню.

Тогда он расслабляется, выпускает штурвал из цепких объятий и лишь слегка придерживает его пальцами.
Джек надвигает свою знаменитую треуголку на глаза и становится глух для просыпающейся команды. Он любит наблюдать, как небо сменяет сотни самых нежных и красивых оттенков, прежде чем стать лазурно голубым, таким, что едва можно различить, где оно заканчивается, и где начинается океан.

Ещё больше он любит тот короткий миг, когда первые лучи солнца наполняют этот мир светом. Эти едва уловимые лучики согревают его тело куда лучше, чем самый знатный ямайский ром.

Затем они набирают силу и взрываются бесконечным парадом света. Идеальным завершением этой симфонии служит добавление лёгкого ветерка, который, набрав силу, наполняет паруса жизнью и устремляет корабль в омут морских приключений.


***
***

Когда Джек приходит в себя, кто-то хватает его под руки и поднимает рывком на ноги. Стоять тяжеловато, но капитан облокачивается на мачту, передавая часть своего веса верной «Жемчужине». Звуков сражения уже не слышно – видимо, битва позади.

Джек прижимает руку к груди, останавливая распространяющееся по рубашке тепло.

- Капитан, - докладывает Гиббс, - почти все погибли. Гвардейцы отступили, решив, что с нами уже всё кончено, но нам удалось починить одну из шлюпок. Далеко на ней не уплыть, но есть всё же шанс дотянуть до берега, а там уже подлатать …

Слова начинают куда-то пропадать, голова предательски кружится, а во рту пересохло. Джек мотает головой, стараясь отогнать это наваждение, и с шумом втягивает спасительный воздух.

Гиббс продолжает что-то говорить, но всё это уже не важно.

- Корабль … - хрипит Джек, прерывая помощника.

- Джек … - начинает он, но не может подобрать слов. Всё и так очевидно.

Какая-то неведомая доселе пелена заслоняет глаза капитана.

-Корабль обречён, - слышит он отголоски откуда-то издалека, - грот-мачта вот-вот рухнет, а в днище пробоина … - остатки фразы опять тонут в каком-то тумане.

Джек сжимает кулаки изо всех сил и прикусывает губу, возвращая себя к реальности.

-Надо спешить. – Гиббс оборачивается назад, затем вновь смотрит на Джека. – Уцелевшие уже в шлюпке, скорее к ним. – С этими словами он берёт капитана под руку и тянет за собой.

- Нет. – Джек уверенно останавливает его. – Я остаюсь.

- Исключено. – Тут же выпаливает Гиббс, будто ожидая сопротивления заранее. – Корабль вот-вот уйдёт на дно. Надо спешить. – Он делает паузу и умоляюще спрашивает – Ты же не хочешь кануть в пучину вместе с ним?

- Именно это я и собираюсь сделать, мистер Гиббс, - спокойно отвечает Джек.

- Джек, я понимаю, ты ранен, но это ерунда. Любой знахарь за бутылку даже средненького пойла мигом …

- Дело не в глупой пуле, - осекает его Джек.

- Но …а как же «мы, корсары, не сдаёмся»? – растерянно спрашивает он.

- Никто и не сдаётся, мистер старший помощник, - хохочет Джек, - Здесь совсем другая песня. Я спою её тебе как-нибудь в другой раз, когда у нас будет чуть больше времени для беседы, а атмосфера будет более непринуждённой, вот тогда и напомнишь мне о ней. А сейчас советую поторопиться.

Беседа отнимает у Джека много сил – он чуть оседает и ещё сильнее сжимает руку на груди.

- Болит? – тихо спрашивает Гиббс.

Джек смотрит на искорёженную палубу, на кусок паруса, свисающий с рухнувшей мачты, и тихо отвечает:

- Ты даже не представляешь как.

- Для меня честью было плавать с вами капитан, - признаётся Гиббс, утирая слезу.

- Для меня тоже, мистер Гиббс. – Отвечает Джек. – И перестаньте плакать, а то в следующий раз не возьму вас в команду, или возьму, но сильно понижу в должности.

Джек хочет сказать ещё что-то, но сил уже не хватает. Он уже почти не различает, как Гиббс прощается с ним и уходит, как лодка отчаливает, и он остаётся один.

Реальность заволакивает серым туманом, а звуки куда-то пропадает. Джек упёрто шепчет и шепчет « Мы, корсары, не сдаёмся» и ещё сильнее цепляется рукой за мачту, ощупывая пальцами такое родное дерево.

Он больше не видит такую невыносимую для него картину разрушения, а видит, как он, босоногим мальчишкой впервые ступает на борт корабля, видит, как молодым матросом драит палубу, запоминая здесь каждую доску, слышит шелест такого до боли знакомого и любимого платья, ощущает эйфорию первой крупной победы, чувствует капли рома, текущие по губам, шее и груди, ощущает жар карибского солнца и солёный запах самой прекрасной стихии на свете, грезит о …

Мы, корсары …

И почему-то становится невозможно дышать.

Как всё же жаль, что это не очередной нелепый рассказ, в котором так никто и не умирает по-настоящему.

… не сдаёмся.


*Эту песенку напевал Генри Морган, герой романа Джека Лондона «Сердца трёх».

[Oksi]

Carribean blue, спасибо!

Знаешь, о чём я подумала, когда прочитала, чтобы нашим "любимым" сценаристам, не пришла в головы идея, закончить ПКМ таким образом. Такого финала я, точно, не переживу, или, будет продолжение с хеппи эндом?

[жизель]

Carribean blue, СПАСИБО БОЛЬШОЕ!

[Нина]

Carribean blue, потрясающая история! Прям картинки оживают при прочтении!!! Спасибо))

А про то, что Джек заговорил по испанкси!
А в целом очень грустно, но в тоже время до победного!

[Ms.Sunshine]

Carribean blue, спасибо Давно не читала ничего подобного.

[Carribean blue]

Знаешь, о чём я подумала, когда прочитала, чтобы нашим "любимым" сценаристам, не пришла в головы идея, закончить ПКМ таким образом

Не переживай, такого никогда не будет Гарри Поттера же не убили (хотя все этого ожидали)
Просто когда ты создаёшь такой невероятный волшебный мир и в конце убиваешь его главное действующее лицо, то не остаётся уже никакого смысла и в самом этом мире.
Да и вообще, у кого рука поднимется убить такого капитана

или, будет продолжение с хеппи эндом

нет, продолжения не будет. Эта история должна быть грустной.

жизель,
Нина,
Ms.Sunshine,
спасибо большое
каждый раз смущаюсь, читая ваши похвальбы

[Oksi]

Просто когда ты создаёшь такой невероятный волшебный мир и в конце убиваешь его главное действующее лицо, то не остаётся уже никакого смысла и в самом этом мире.

Carribean blue, ты меня успокоила.

Да и вообще, у кого рука поднимется убить такого капитана

Например, у Анжелики, "дважды брошенной" Джеком.

[Carribean blue]

Грядущей премьере.
Чтобы не сомневалась в своей ожидаемости


Название: Алоэ
Автор: Рыж/Carribean blue
Рейтинг: G
Жанр: Фиклет
Спойлеры: книга "Ромовый дневник"
От автора: Написанно под влиянием долгой прогулки по центру города в компании пластинки Веры Полозковой "Знак неравенства". Почти все красивые эпитеты нагло украдены у неё.




Алоэ

***

Прав был тот, кто большего не хотел.

Вера Полозкова

***

Я смотрю на своё размытое отражение в очередной стеклянной витрине.

На поверхности столько грязи, что я едва могу рассмотреть себя, но попытаться отчистить её уже, похоже, поздно, да и никому не нужно.

Даже мне.

Я жду парня из издательства, который должен мне показать квартиру, редакцию и местные центры по борьбе с трезвостью и убогостью серых будней. Хотя здесь из-за обилия ярких красок, раздражающих мои глаза каждое утро, у любого местного жителя язык то особо и не поворачивается назвать их серыми.

Но мне плевать. Я не местный. И я не мерею дни оттенками красок. У меня своя собственная годами выработанная шкала.

Короче, какой-то там очередной Хосе, Мигель или как там его ещё, предаст пространственное очертание очередному отрезку моего существования. Внесёт некую упорядоченность.

Ну… я надеюсь на это.

Моя шляпа вот-вот расплавится и обнажит всё то помешательство, что методично накапливалось в моей голове ещё, кажется, с 40-х. Сомневаюсь, что окружающая действительность готова к этому.

Чтобы спасти свою шляпу и ни о чём не подозревающее человечество, я дезертирую в ближайшую тень за столик очередной провинциальной забегаловки.

Пока пухленький амиго спешит ко мне, чтобы помочь иностранцу расстаться с деньгами, я пытаюсь решить, каким буду в этой стране – правильным, и выпью какой-нибудь несчастной газировки – суррогата, помогающего охладить мой, честно прошедший все этапы эволюции, многоклеточный организм, или честным, и закажу выпить уже в полдень, чтобы заставить замолчать все эти визги окружающей реальности, которая давным-давно уже стала мне тесна.

Я кидаю ещё один мимолётный взгляд на грязную витрину и понимаю, что что-то скрывать в моём положении уже не просто глупо, а даже стыдно, поэтому заказываю знатного Бругаля.

Я чувствую себя таблицей проигрышей и побед, потому сразу заказываю второй стакан.

После третьего потихоньку отпадает скафандр, так бережно натягиваемый мной по утрам.

Быстро тающий лёд замедляет процесс утечки нормальности, которой обычно все так кичатся.

Следовательно, из четвёртого стакана лёд изгоняется.

К пятому стакану из оболочки пустых иллюзий наконец выбираюсь «я».

«Я» реалист, откровенен и прожитые вехи сумел превратить в опыт, структурировать и разложить по нужным полочкам.

«Я» когда-то ещё тщетно пытался меня преобразить, умыть, снять пелену с глаз и снарядить в путь. Я же вечно поворачиваю вобратку, ночую на бездарных полустанках, иду против ветра в гору и отчаянно цепляюсь за случайных попутчиков, возводимых так опрометчиво мною в категорию «друзей».

Единственно на что «Я» остаётся надеяться, что я однажды брошу это всё и уйду налегке восвояси, засяду на каком-нибудь холме и буду наблюдать за движением ветра отрешённо и безучастно.

И тогда бесконечные мысли оставят меня в покое и будут рваться наружу через кого-нибудь другого, принимая столь ограниченную форму слов.

А я стану пустым, постылым и таким спокойным.

С шестым стаканом меня разлучает подоспевший провожатый. Он молод, лёгок и подмигивает только дамам до 30-ти.

Я вновь направляюсь в зону угрозы для моей шляпы.

- Почему такое усталое выражение лица, амиго! – на ходу спрашивает он.

-Бог оставил меня … - спокойно отвечаю я в стране правдивого меня.

-Что-что? – переспрашивает он, равняясь со мной.

- Бог оставил меня за старшего, - говорю, - было сегодня много дел. Ну, с этими вечными «меня никто не любит 1958», понимаешь.

Он хохочет так добродушно, как только могут хохотать нищие южане, и мы уходим.

По правде говоря, более всего меня волнует есть ли в редакции бумага средней жёсткости. Остальное – недопустимая ерунда.



***
Бругаль - марка доминиканского рома.

[Yo Yo]

Carribean blue,супер! Мне твои зарисовки Джека Керуака напоминают...

[Carribean blue]

Yo Yo,
спасибо До Джека мне конечно, далеко но этот хотелось написать так вальяжно и расшатанно что ли

[Oksi]

Carribean blue, как всегда ОТЛИЧНО! Ты изменила стиль? )

[Carribean blue]

Ты изменила стиль?

спасибо, дорогая
нет, только чуть-чуть, и только на этот фанф в силу специфики исходника

[Oksi]

нет, только чуть-чуть, и только на этот фанф в силу специфики исходника

Здорово, на мой непрофессиональный взгляд очень талантливо!