Джонни Депп, неофициальный сайт/Johnny Depp unofficial russian site.

НЕСОКРУШИМАЯ ЛИЛИ ТЕЙЛОР. Интервью с Джонни Деппом в еженедельнике "Интервью"

Кадр из фильма "Аризонская мечта". Лили Тейлор - Грейс, Джонни Депп - Аксель Блэкмор

Автор: Джонни Депп

Май 2006

Бескомпромиссная и убежденная в своей правоте, она никогда не хотела быть любимицей Америки. Но зрители, тем не менее, по уши влюбились в Лили Тейлор. Ее попутчик на этой дороге, Джонни Депп, выясняет, что же движет этой неподражаемой индивидуалисткой.

Johnny Depp (JD): Привет, милая.

Lili Taylor (LT): Привет, дорогой, как ты?

JD: Я в порядке. А ты как?

LT: Спасибо, Джонни, за то, что делаешь это.

JD: Что ты, я был рад такой возможности.

LT: Тебе трудно будет удержать внимание на моей персоне, потому что я бы с радостью взяла интервью у тебя.

JD: Тебе бы это скоро наскучило…

LT: Неправда. У меня так много к тебе вопросов. Ты просто цветешь! Мне нравится наблюдать за тем, как ты светишься.

JD: Ты настоящий ангел, правда. Ну, так чем ты занимаешься? У тебя сейчас много всего происходит.

LT: Ну, самое значимое – это "Фактотум", фильм по книге Чарльза Буковски, в котором я снялась с Мэттом Диллоном [фильм вышел в РФ 13 апреля 2006 – прим. переводчика]. Тебе нравится Буковски?

JD: О да. Вообще, я помню, много лет назад, еще в Дугласе штата Аризона, где мы в течение девяти месяцев снимали "Аризонскую мечту", мы с тобой много говорили о Буковски и о Хантере Томпсоне.

LT: Я точно знала, что ты любил Джека Керуака, но я не могла вспомнить, нравился ли тебе Буковски. Ты вообще когда-нибудь хотел работать с его материалами?

JD: Нет. Но я всегда думал, что самые странные его книги, как, например, "Записки грязного старика", могли бы стать хорошей основой для фильма. [Тейлор смеется] Но "Фактотум" тоже хорош. Как все прошло?

LT: Все прошло очень хорошо. Мне кажется, тебе бы понравился режиссер фильма, Бент Хамер. Ты знаешь, сам факт, что я смогу называть его имя, был для меня приманкой (смеется).

JD: Итак, на что были похожи съемки? Они были из тех, что заканчиваются так же быстро, как и начинаются?

LT: Именно так. Это мне напомнило девяностые, когда все снимали малобюджетные фильмы. Это освежило мои воспоминания о независимом кино, потому что ситуация была похожая – когда все занимаются бескорыстным трудом, а деньги кончаются еще до начала съемок. Все были там, потому что просто хотели там быть. Ты знаешь, я недавно адаптировала для кино книгу ["Хула" Лизы Ши] (Хула – гавайский танец – прим. переводчика), и я постепенно вынесу это на мир божий.

JD: Не может быть! Ты адаптировала книгу?

LT: Ну, я написала этот чертов сценарий, но ведь реализовать его в фильм – это совсем другое, не так ли?

JD: Боже, еще бы.

LT: Ты пытался это делать, если не ошибаюсь? Книга называлась "Газовый взрыв", или что-то в этом духе…

JD: [смеется] "Газовый взрыв"?

LT: Или "Выстрел газа", может быть? Тот замечательный текст, что мы как-то вычитывали.

JD: А! "Скупердяй"! [оба смеются] Ты имеешь в виду "Знакомьтесь – господин Скупердяй". Он все еще в стадии проекта. Заниматься чем-то подобным – совершенно необычная вещь, правда? Это заставляет шевелиться абсолютно другую часть твоего мозга – но при этом все еще твоего.

LT: О, да. Я хочу сказать, я люблю играть, мне это все еще бесконечно интересно. Но другая сторона медали "режиссер-актер" мне тоже интересна.

JD: Ты планируешь режиссировать фильм и сама же в нем сниматься?

LT: Нет.

JD: И правильно делаешь. Хорошо, выходя на ринг для первой схватки, не оказаться в ситуации, когда тебе придется разрываться на две части.

LT: А ты в своем первом фильме сам же и играл ведущую роль, так?

JD: Да. Это был кошмар. Каждый день мне казалось, что я вот-вот скончаюсь.

LT: Я от многих это слышала. Когда играешь, задействовано очень много чувств – и весь процесс может строиться на чистой интуиции. И потом очень трудно отойти от этих чувств и настроиться на роль режиссера, чье сознание должно быть строгим и не должно быть ничем затуманено.

JD: Когда ты находишься во главе съемочного процесса, то нужно быть готовым ко всему. Люди обращаются к тебе со странными вопросами, как, к примеру: "Какого цвета должна быть эта белая машина?" (Тейлор смеется) "Ну, белая. Белый цвет сойдет?" В общем, тебе приходится вникать в кучу разных деталей, и это ужасно тормозит весь процесс.

LT: Мне кажется, что мой проект не осуществится еще как минимум год.

JD: Я уверен, что твоя чуткость и твои знания о съемочном процессе сделают свое дело и будут настоящим подарком для тех, с кем ты будешь работать. Вернемся к твоему фильму "Фактотум". До того, как сняться в этом кино, ты уже была поклонником творчества Буковски?

LT: У меня был период, когда я его очень любила. Мне кажется, многие в 16, 17, 18 лет проходят через это. Затем, после двадцати, различные сомнения преследовали меня, и я не была уверена, насколько я соответствую миру Буковски, как женщина. Я не могла точно сказать, был Буковски женоненавистником или нет, и вообще, что с ним такое. Затем я перечитала его работы, когда появился "Фактотум", и, наконец, поняла, что он не был ни женоненавистником, ни женофобом. Он просто давал свой собственный взгляд на эти вещи – и при этом он был честным. Многие спрашивали меня – каково это играть женщину из книги Буковски, а также интересовались, не противилась ли я этой роли. И, сказать тебе по правде, мне показалось, что моя роль была более многогранной, душевной, и более сложной, чем многие женские образы, написанные интересными женщинами. Мне также очень интересно было читать о том, как он исследует жизнь рабочего класса. Я эту часть его работ пропустила, когда была моложе. Но, став взрослой, я оценила по достоинству то, что он вообще на самом деле писал для среднестатистического работяги-парня.

JD: Еще бы. И, тем не менее, он был большим романтиком, ты согласна?

LT: Абсолютно. Мне кажется, Буковски сейчас на пороге популярности – в том смысле, в котором все разные писатели в определенный период творчества переживают своеобразный бум. Я видела документальный фильм о нем ["Буковски: Рожденный для этого", 2004], который был показан год или два назад. И теперь наш фильм вот-вот выйдет в прокат – и, надеюсь, круг его читателей расширится.

JD: Когда был экранизирован "Страх и ненависть в Лас Вегасе", старый добрый Хантер Томпсон был просто потрясен, потому что, несмотря на то, что только семь с половиной человек видели этот фильм в кинотеатрах, число людей, вошедших в жизнь Хантера после этого, поражало воображение. Слушай, я кое-что давно хотел сказать тебе, потому что уже давно тебя не видел. Ты помнишь, как мы несколько лет назад, у меня дома в Лос-Анджелесе, сидели и рисовали?

LT: Родной, да я буквально две минуты назад смотрела на твой рисунок. Он у меня на стене висит.

JD: Я помню, что мы рисовали - ты взяла самый маленький холст, и весь фон сделала ярко- розовым. И ты нарисовала милую маленькую девочку в такой голубоватой как бы защитной сфере в центре. Мы тогда писали очень толстыми мазками, краска ложилась очень толстым слоем. В любом случае, я хотел сказать тебе две вещи. Первая – это то, что, спустя пять лет, краски на твоем холсте наконец-то высохли. [Тейлор смеется] А второе – это то, что эта картина висит у меня дома, и тебе нужно обязательно прийти и посмотреть на нее. Это очень красивая картина. Все эти годы мы говорили о живописи, об искусстве брутальной живописи, об искусстве примитивизма и тому подобное. Но эта картина – одна из самых моих любимых.

LT: Милый. У меня осталась твоя картина, где ты нарисовал цифру “три” и лицо мужчины. Я просто прямо сейчас держу ее в руках. Так здорово, что мы оставили друг другу наши маленькие творения. Ты живешь в Лос-Анджелесе все там же, в том же доме?

JD: Да, на прежнем месте, тот же дом. Раньше он был похож на замок Дракулы, а теперь он похож на гибрид замка Дракулы с филиалом Toys R Us [гипермаркет игрушек – прим.переводчика].

LT: [смеется] Да уж, дети действительно способны принести свет в любую пещеру, верно?

JD: Игрушки повсюду. Это невозможно.

LT: Зато детям хорошо.

JD: Да, дети у меня хорошие. Правда хорошие. Ты знаешь, я так рад, что ты пишешь о детях. Помню, я был в Нью-Йорке пару лет назад, и ты тогда работала с детьми в этом проекте…

LT: Проект "52-я улица".

JD: Ты меня сразила. Я думал, это было просто здорово.

LT: О, да. Я какое-то время с ними не работала, но это прекрасная организация. Я, кстати, недавно прошла однодневный семинар по работе с подростками на тему, как говорить с детьми о сексе, и даже получила небольшой сертификат. Но я все время вспоминала о проекте "52-я улица" и думала над тем, как все успешно у них вышло – работа с детьми, которым приходится на улице сталкиваться с такими вещами, которых, на самом деле, хотелось бы, чтобы они избежали. Я уверена, что ты тоже часто думаешь об этом, имея своих детей.

JD: О, точно. [щелкает зажигалкой]

LT: А ты все дымишь?

JD: Ну, немного.

LT: Ты куришь табак Drum?

JD: Да… хотя, вообще, я курю уже Bali Shag. [смеется] Но я уже не так далек от того, чтобы бросить. Я существенно сократил количество сигарет в день.

LT: Правда?

JD: Да, причем серьезно. Это такая тупая привычка.

LT: Я знаю. Дрянная привычка.

JD: Да еще когда у тебя есть дети – Боже, когда ты отец, начинаешь за десять лет вперед волноваться.

LT: У тебя девочка и мальчик.

JD: Лили-Роуз шесть с половиной лет, а маленькому Джеку - три с половиной. Когда я сказал своему брату, что у нас родится Лили, он поздравил меня и сказал: "Это самое замечательное, что ты можешь сделать в своей жизни. Ничто не сделает тебя счастливее". А затем он добавил: "У тебя больше не будет в жизни спокойного момента, и ты больше уже никогда не будешь спать так, как прежде". И это все правда, на тысячу процентов. [смеется]

LT: Ты последнее время снимался в фильмах, которые могут понравится твоим детям, как "Чарли и Шоколадная фабрика", например. После того проекта я только об этом и думаю. Очевидно, что я не похожа на социального работника. Я актриса. Этим я и занимаюсь. Поэтому я задаю себе такой вопрос: "Что я могу сделать в рамках того, что я умею делать?"

JD: Ну, ты очень совестливая, тебя заботит все, что происходит вокруг – что там творится, что идет не так и что мы можем исправить. Но ты всегда делала верный выбор и всегда отвечала за то, что ты делала.

LT: Знаешь, это и про твою карьеру можно сказать – особенно видя, куда все это пришло. Было время, когда люди просто не видели, что ты делаешь, не понимали твоих фильмов, и теперь, наконец, можно услышать что-то типа: "О, посмотрите, теперь понятно, почему он все это делал". Мне особенно нравятся "Пираты Карибского моря". Внимание, которое ты получил после этого, было таким фантастическим, потому что, я думаю, это ясно показало, что мы, как актеры, можем мыслить не только о кассовых сборах, и что хорошая актерская игра имеет гораздо больше возможностей, чем люди думали до сих пор. Что мне еще всегда нравилось – это твои отношения с режиссерами. Доверие, с которым они к тебе относятся, и то, как ты им доверяешь.

JD: Да уж, это действительно все - нужно иметь хотя бы какой-то элемент доверия к режиссеру, с которым работаешь. И у тебя было такое. Ты недавно снялась в фильме у Мэри Хэррон, "Бетти Пейдж".

LT: Верно. "Скандалы вокруг Бетти Пейдж". Но мне никогда не приходилось играть такого персонажа, как ты сыграл в "Пиратах". Как тебе удалось прийти к этому – создать такого героя, который бы смотрелся так органично и был бы таким неподдельно искренним? Это было просто настоящее вдохновение. Я знаю, что ты часто используешь музыку при работе над ролью. Музыка вообще большая часть твоей жизни.

JD: Совершенно верно.

LT: Я иногда что-то слушаю, мне нравится, хотя я не постоянный слушатель. Но я хочу стать таким человеком, кто часто включает плеер. Вообще-то, теперь у меня есть iPod, и я чаще слушаю музыку с тех пор, как он у меня появился.

JD: Я помню, еще за много лет до того, как появились iPod'ы - это когда мы жили в этой маленькой гостинице во время съемок "Аризоны" - помню, тогда ты слушала музыку довольно много.

LT: Большая часть из нее была на тех фантастических кассетах, которые ты специально записал для меня. Одна из них называлась "Another Stretch of Doom", а другая "Put a Cow in my Pocket". ("Положи корову в мой карман")

JD: А я еще слушаю все это – знаешь, "Большая Звезда" и так далее. Это все еще действует на меня. Что ты слушала из недавнего?

LT: Петраковича.

JD: Петраковича?

LT: Да. И "Архитектуру Хельсинки". ("Architecture in Helsinki").

JD: Что?

LT: "Architecture in Helsinki". Обожаю их. А еще "CocoRosie"? Энтони и Джонсоны.

JD: Ничего себе. Я вообще никого из них не знаю.

LT: Теперь знаешь. Я полагаю, это уже случилось – я перешла в музыкальную веру.

JD: Рад за тебя, кореш. Я думаю, что это будет для тебя очень важно, когда ты будешь ставить свой фильм. С одной стороны – ритм, с другой – эмоции. Наверняка это будет мощное подспорье.

LT: Джонни, я бы хотела увидеть твоих малышей. Я бы могла сидеть с ними бесплатно.

JD: Классно, ловлю на слове. Ты ведь Джека еще не видела. Он еще такой малявка. Оба они такие забавные, но разница между ними потрясающая. Лили такая изящная, настоящая девочка. А Джек – настоящий головорез. И воображала. [Тейлор смеется] Буду ждать встречи с нетерпением. Береги себя.

LT: Ты тоже, милый.

Оригинал интервью на английском языке

Страничка к фильму "Аризонская мечта"

Перевод: eLiza